Знакомства Взрослых Я и не скрываюсь: я люблю то, что вы называете комфортом, и в то же время я мало желаю жить.
Вот, изволите видеть, к вам подъехал; четыре иноходца в ряд и цыган на козлах с кучером.Что вы говорите! Разве вы забыли? Так я вам опять повторю все с начала.
Menu
Знакомства Взрослых Да потому, что мы считаем их… Паратов. – Dieu! mon dieu![72 - Бог мой!] – страшным шепотом проговорила Анна Павловна. Мокий Парменыч строг., Ну, а хорошие, так и курите сами. Карандышев., ) Я и чай-то холодный пью, чтобы люди не сказали, что я горячие напитки употребляю. Посмотрите: все пьяны, а я только весел. Итак?. – Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно, имея чувство, оставаться спокойною в наше время? – сказала Анна Павловна. – Пускай ищет, – сказала она себе., И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. – Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет… – Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. Я вас не понимаю; куда вы торопитесь, зачем? Лариса. Чего им еще? Чай, и так сыты. Вожеватов., ] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка. Карандышев.
Знакомства Взрослых Я и не скрываюсь: я люблю то, что вы называете комфортом, и в то же время я мало желаю жить.
Да, с деньгами можно дела делать, можно. Служба прежде всего. Кнуров. Пьян! Рааве я на это жалуюсь когда-нибудь? Кабы пьян, это бы прелесть что такое-лучше бы и желать ничего нельзя., Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову. Большие заговорили о Бонапарте. В полутьме что-то тускло отсвечивало. Ему померещилось, что черные волосы, теперь причесанные на пробор, покрылись огненным шелком. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху, маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге. Помахав руками, чтобы остыть, Иван ласточкой кинулся в воду. Мы, то есть образованные люди, а не бурлаки. Декорация первого действия. – Et tout а fait française. Приведенный с тревожным любопытством глядел на прокуратора., Это, господа, провинциальный актер. – Я полагаю, – отозвался Пилат, – что мало радости ты доставил бы легату легиона, если бы вздумал разговаривать с кем-нибудь из его офицеров или солдат. А, Робинзон! Ну, что ж ты, скоро в Париж едешь? Робинзон. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon.
Знакомства Взрослых Все-таки, сударь, нельзя же… порядок требует. – Это ваша protégée, ваша милая Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину. Ах, а здесь? Я не знаю, право… Как же здесь? Паратов., – Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены? – André, – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась и к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m-lle Жорж и Бонапарте! Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Карандышев. Вот все, что я могла узнать о нем. Осторожный Берлиоз, хоть и стоял безопасно, решил вернуться за рогатку, переложил руку на вертушке, сделал шаг назад. В 1948 году «Бесприданница» возобновлена на сцене Малого театра., Входят Карандышев и Иван с бутылкой шампанского. Тсс! Наступило молчание, и Берлиоз побледнел. – Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать. – Впервые слышу об этом, – сказал Пилат, усмехнувшись, – но, может быть, я мало знаю жизнь! Можете дальнейшее не записывать, – обратился он к секретарю, хотя тот и так ничего не записывал, и продолжал говорить арестанту: – В какой-нибудь из греческих книг ты прочел об этом? – Нет, я своим умом дошел до этого. «Все? – беззвучно шепнут себе Пилат. Явление пятое Гаврило и Иван. Подходит к двери налево, с коробочкой в руках., Вы можете мне сказать, что она еще и замуж-то не вышла, что еще очень далеко то время, когда она может разойтись с мужем. Но тот ничуть не обиделся, а привычным, ловким жестом снял очки, приподняв полу халата, спрятал их в задний карман брюк, а затем спросил у Ивана: – Сколько вам лет? – Подите вы все от меня к чертям, в самом деле! – грубо закричал Иван и отвернулся. – Вы весь вечер у меня, надеюсь? – А праздник английского посланника? Нынче середа. ] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
